Его провожали, как он заметил, сочувственными взглядами.

У Мажордома была своя отдельная спальня, в которой стояли большая кровать, большой платяной шкаф и ещё один, похожий на книжный, но с глухими дверцами, комод, стол, несколько стульев и кресло-качалка. На стенах висело несколько картин, кровать застелена узорчатым покрывалом, на тумбочке у изголовья лампа-ночник, ещё одна лампа с зелёным абажуром на столе, на комоде ларец-шкатулка — похожий был у Сержанта — и несколько фотографий в рамках. Сам Мажордом сидел у стола, уже без пиджака, в тоже узорчатом, похоже, шёлковом халате поверх рубашки. На ногах не резиновые шлёпки, а ковровые шлепанцы. «Ах ты сволочь, — удивился Гаор, — ты смотри, с какими удобствами устроился».

— Вот он, Мажордом, — ухмыльнулся мальчишка.

— Вижу, ступай.

Мальчишка хихикнул и исчез, плотно закрыв за собой дверь.

— Почему в ботинках? — строго спросил Мажордом.

— Не успел переобуться, — очень спокойным, даже скучающим тоном ответил Гаор.

Мажордом встал и шагнул к нему. Гаор ответил не вызывающим, но достаточно твёрдым взглядом. Бить себя за просто так он не даст. Ишь, хозяина из себя корчит, мразь клеймёная.

— Ты должен ценить, что тебя купили в род Ардинайлов, — внушительно сказал Мажордом, остановившись перед Гаором.

«И что мне с этого?» — мысленно спросил Гаор, ожидая продолжения.

— Ты должен вести себя не как дикарь, а цивилизованно. Это тебе не посёлок, — Мажордом насмешливо поглядел на него. — Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Понимаю, — с еле намеченной насмешкой ответил Гаор. — Хозяин велел тебе карту мне дать. И план дома.

Мажордом молча смотрел на него, и Гаор добавил.

— Поэтажный.

— Ты грамотен? — помедлив, спросил Мажордом.

— Да, — кратко ответил Гаор.

Похоже, Мажордом принимает его за прирождённого. Ну, так не будем все козыри сразу раскрывать.

— Тебя привезли из Дамхара, там ты кем был?

Так, про Дамхар уже доложили, значит, стукач не один. Примем к сведению.

— Рабом, — насмешливо пожал Гаор плечами. — А работал шофёром-экспедитором, — и пояснил «учительским» тоном. — Развозил продукты и одежду по посёлкам.

Мажордом поморщился.

— Говори правильно. Работал. Нет такого слова «работать», понял? И чтоб я от тебя больше поселковых глупостей не слышал. Привыкли валяться в общей свалке, так все ему матери да братья с сёстрами. Родственников у тебя тут нет, запомни.

«Это точно, — мысленно усмехнулся Гаор, — особенно ты мне не родня, ну-ка ещё что скажешь?».

— В спальне не шуметь, громко не разговаривать, выть по-поселковому не вздумай, выпорю. Голым не ходить, в одежде на кровати не лежать.

— А от душа до спальни как? — не выдержал Гаор. — Полотенцем прикрываться или грязное надевать?

Лицо Мажордома дёрнула гримаса бешенства.

— Не серди меня, Рыжий, — угрожающе сказал он.

— А ты что, не знаешь, как ответить? — невинно спросил Гаор.

Мажордом молча смотрел на него, явно решая: ударить или посчитать за дурака. «Ну-ка, сволочь, — почти весело подумал Гаор — попробуешь подраться или струсишь?»

— Мелочи тебе объяснит Старший по спальне, — брюзгливо сказал Мажордом.

«Вывернулся», — одобрил Гаор. Но следующая фраза заставила его нахмуриться.

— На случке ты уже, наверняка, был, — рассуждая, заговорил Мажордом, — ездил по посёлкам… так что с мальчиками ты не умеешь, там этого не знают. Надо будет тебе пару подобрать… Я подумаю. Когда тебе понадобится женщина, подойдёшь ко мне.

— Когда мне понадобится женщина, — медленно заговорил Гаор, — я сам выберу и договорюсь. Тут мне советчики давно не нужны. Категория у меня полная первая, и покупали меня как шофёра, а не на расплод. А насчёт мальчиков… не меряй всех по себе, Мажордом. Валяйся сам в этой грязи.

Он говорил негромко и очень спокойно. Но Мажордом понял скрытую угрозу и отступил. Правда, сохраняя лицо.

— Дурак, если бы тебя купили на расплод, то поместили бы в питомник, там совсем другие порядки. Для совокупления есть специальные помещения. Будуары. Запомни. Это дикари трахаются, как животные, где попало и когда захочется. Ты должен вести себя цивилизованно. Разврата я не потерплю.

«Много ты в нём понимаешь», — мысленно ответил Гаор.

— Завтра с утра работаешь в гараже, это…

— Дай мне карты, — перебил его Гаор, — я сам разберусь.

Мажордом задохнулся на мгновение, бешено глядя на него. Гаор твёрдо смотрел ему в глаза. «Ну, получи, гадина».

— Хозяин велел тебе дать мне карты, забыл?

— Не смей мне указывать, ты… або!

«Надо же, он что, более сильного не знает? Или считает самым сильным? Ну ладно, получи».

— Да, я абориген. Ты мне карты дашь?

Внешне миролюбивый тон Гаора, казалось, остудил пыл Мажордома. Он отошёл к шкафу и открыл его. Гаор увидел заполненные коробками и коробочками, папками и пакетами полки. Да, шкаф книжный, но книг в нём нет. К сожалению. А может, и к счастью, а то пришлось бы ради книг налаживать отношения, а так у него руки свободны.

Мажордом взял с одной из полок большой конверт из плотной коричневой бумаги и протянул его Гаору.

— Держи.

— Спасибо, Мажордом, — очень вежливо сказал Гаор, беря толстый, плотно набитый конверт. — Стол в курилке есть?

Мажордом удивлённо посмотрел на него, и Гаор пояснил:

— Не в спальне же на кровати карты раскладывать.

— Где хочешь, — сердито, явно от растерянности, сказал Мажордом. — Повторяю, завтра с утра в гараже, а после обеда учи карты. Понял?

Гаор невольно улыбнулся: эк сволочь из кожи лезет, чтоб его слово последним было. Ладно, лёгкий укорот даден, если понадобится, повторим, а пока отойдём на уже освоенные позиции и закрепимся на них.

— Всё у тебя? — деловито спросил Гаор и, не дожидаясь ответа, повернулся к двери.

Мажордом молча дал ему выйти.

В спальне Гаора встретили сочувственно удивлёнными взглядами.

— Надо же, — вслух сказал кто-то, — чистеньким вернулся.

— Я ж не уголь грузил, — спокойно ответил Гаор, закладывая конверт на свободную полку в своем шкафу. — С чего мне пачкаться?

Раздался негромкий смех, и ему объяснили:

— По первости от него с фингалом выходят.

— А то и сразу на порку отправляются.

Гаор кивнул.

— Обошлось, — ответил он кратко.

Рассказывать, как он давал укорот Мажордому, не хотелось: мало ли, вдруг стукач слушает, и такой рассказ тогда плохо обернётся и для рассказчика, и для слушателей. И потому Гаор сразу перешёл к выяснению всяких житейских мелочей. Старший по спальне и остальные охотно просвещали его. Что от душа до спальни и в самом деле приходится в полотенце заворачиваться, но если Самого нет, то и голышом проскочишь. Что сигареты выдаёт Сам, пачка на две декады, а если тебе хозяин что дал, то пронести можно, но надо предупредить и показать, а уж Сам решит: можно или нет. Что для